Пост N: 1569
Зарегистрирован: 03.06.11
Откуда: Россия, Санкт-Петербург
Отправлено: 18.12.18 15:16. Заголовок: Из ВК Рамта. "К ..
Из ВК Рамта. "К нам приехал, к нам приехал!.." Ужасно радостно сегодня на душе, все внутри так и поет:) Потому что на репетиции спектакля "Проблема", который ставит Алексей Бородин и премьеру которого мы ждем в конце января, приехал самый любимый наш сэр - сэр Том Стоппард! 😃 Еще два дня он будет присутствовать на репетициях спектакля, а мы будем рассказывать и показывать, как это происходит!
Том Стоппард на репетициях "Проблемы": день второй. Настроение рабочее, порядок работы - привычный: сцена - замечания - вопросы - уточнения - следующая сцена. Смонтированы первые фрагменты декорации, а Том Стоппард признался, что пилатес впервые увидел на нашей сцене:)
Том Стоппард на репетициях "Проблемы": день третий. Первый раз прошли весь спектакль с остановками! Обсудили! Поужинали у наших друзей - в ресторане "Seven" в Дмитровском переулке! ...И вот пора настала расставаться... До чего же быстро летит время:( Но, кажется, нам удалось создать для Тома Стоппарда мощный cliffhanger - ведь впереди еще как минимум свет, музыка, костюмы - и теперь мы ждем его на премьеру в конце января:)
"Новости культуры" побывали на репетиции "Проблемы". "Мне очень нравится, как работают в этом театре. Я считаю здесь всех своими друзьями, особенно Алексея Бородина. Театр - это искусство рассказывания историй. И здесь это понимают и делают профессионально. Я снова доволен результатом их работы. Да, они только на середине пути, но я приеду смотреть премьеру в начале следующего года", - поделился Том Стоппард. http://tvkultura.ru/article/show/article_id/315025/brand_id/19725/type_id/3/
7 февраля Российский молодежный театр (РАМТ) откроет новый год премьерой спектакля по последней пьесе знаменитого британского драматурга и современного классика сэра Тома Стоппарда «The Hard Problem».
Мировая премьера «The Hard Problem» состоялась в лондонском Королевском Национальном театре в 2015 году. РАМТ вновь первым в России поставит новую пьесу Стоппарда (в переводе Аркадия Островского). Режиссером-постановщиком стал известный российский режиссер и художественный руководитель театра Алексей Бородин. В репертуаре театра «Проблема» будет третьей постановкой по пьесам Стоппарда (в 2007 году Бородин уже поставил масштабную трилогию «Берег утопии» и в 2011 году — «Rock’n’roll»).
Том Стоппард на репетициях «Проблемы» в РАМТе.
«С Томом Стоппардом мы дружим еще со времен работы над трилогией «Берег утопии», вот и сейчас он приехал на три дня на репетиции «Проблемы», — поделился с журналом ТЕАТР. режиссер спектакля и худрук РАМТа Алексей Бородин. — Для нас эти встречи каждый раз чрезвычайно интересны. Том — удивительно деликатный человек и никогда не вмешивается в процесс, лишь делится своими мыслями в разговоре со мной и артистами. По моим ощущениям ему понравилось то, в каком направлении мы движемся. Я сейчас не о качестве — о нем мы судить еще не можем, а именно о направлении.
Том Стоппард на репетициях «Проблемы» в РАМТе.
Каждый раз поражаюсь тому, насколько Стоппард сначала глубоко изучает и погружается в тему, а затем начинает свободно творить в ней. Мы решили в своей работе пойти тем же путем: перечитали с артистами огромное количество умных книг, ведь действие пьесы происходит в институте мозга и главные герои — ученые. И все же для меня самый главный интерес — понять и уловить способ существования героев пьесы. Это тонкое сочетание интеллектуальной игры с живым человеческим существованием. Стоппард потому нам очень близок, что всегда говорит о серьезных вещах, но делает это в жанре интеллектуальной комедии.
Пьесы Стоппарда трудно читать. Я однажды сказал: «Том, это же страница текста — невозможно выучить», — а он ответил: «Прочти 12 раз подряд и будет легко». Это парадоксально, но это — абсолютная правда: его герои говорят и захлебываются от обилия слов, а выкристаллизовывается совершенно ясная и четкая мысль. Для него важно, как мне кажется, драматическое столкновение того, чего люди хотят, с тем, что получается на самом деле. У Чехова похоже — «человек, который хотел». Столкновение стремления к тому, чего не может быть, с тем, что есть.
В РАМТе «Проблема» будет идти в камерном пространстве, как и в Лондоне, и в Нью-Йорке: пьеса выстроена так, что не подходит для большого зала. У нас зрители, 120 человек, будут сидеть на сцене».
Художником спектакля стал Станислав Бенедиктов, главный художник РАМТа с 1985 года, а художником по костюмам — Валентина Комолова. Световую партитуру создал Нарэк Туманян, хореографию к спектаклю поставит Лариса Исакова.
Спектакль репетируют артисты Ирина Таранник, Петр Красилов, Дмитрий Кривощапов, Андрей Бажин, Илья Исаев,Татьяна Матюхова, Полина Лашкевич, Александра Аронс, Александра Розовская, Янина Соколовская, Нелли Уварова.
Пост N: 1578
Зарегистрирован: 03.06.11
Откуда: Россия, Санкт-Петербург
Отправлено: 14.02.19 17:58. Заголовок: В РАМТе основательно..
В РАМТе основательно исследовали сознание: искусственный разум стал «Проблемой» Марина Райкина для "МК" о "Проблеме" У интеллектуалов что-то пошло не так 10.02.2019 в 18:01, просмотров: 2058
Что-то физики в загоне, что-то лирики в почете. А, может, и наоборот — доминанта физиков над лириками. В любом случае в РАМТе худрук Алексей Бородин решил вернуть представителей точных наук на сцену. Премьера по пьесе интереснейшего английского драматурга Томаса Стоппарда — «Проблема» — как раз об этом. И не только. С подробностями с премьерного показа — обозреватель «МК».
В РАМТе основательно исследовали сознание: искусственный разум стал «Проблемой» Фото предоставлено пресс-службой театра.
«Проблему» играют прямо на сцене, превращенной Станиславом Бенедиктовым в стильный пентхаус. Высокие скосы стеклянной крыши, по которой плывут видеооблака, парят птицы, колышутся ветви и что-то еще природно-метафизическое. А под небом голубым, настраивающим на романтическое настроение, как-то конкретно и прозаично стоит кровать да еще со смятой простыней. На кровати — двое. Но общение их, вопреки ожидаемому, бесконтактное и высокоинтеллектуальное, хотя молодые люди — Хиллари (Ирина Таранник) и Спайк (Пётр Красилов), все-таки совершают не одну попытку раздеться.
Фото предоставлено пресс-службой театра.
Мозг, сознание, субъективный опыт, искусственный интеллект и все, что с этим связано, — вот о чем говорят персонажи пьесы Тома Стоппарда (это не первая его пьеса на сцене РАМТа) — интеллектуалы, молодые и далеко не молодые ученые. Одним словом, те, кто сегодня упорно движет мир в будущее, впрочем, слабо соотнося его с настоящим, особенно собственным. Поначалу кажется, что проблема в «Проблеме» может быть для зрителей — постичь сложный язык, распутать ученые головоломки и проникнуться смыслом каверзных споров. Но, оказывается, это невероятно интересно, и здесь, скорее всего, проблема может возникнуть у старшего поколения, что не так активно в работе с гаджетами, Интернетом, как молодое.
Фото предоставлено пресс-службой театра.
Впрочем, не только и не столько об этом пьеса Стоппарда, как и спектакль Алексея Бородина. Погружение в проблемы сознания, бессознательного в жизни человека, в теорию игр, которую успешно применяют сегодня на финансовых рынках, — лишь повод рассмотреть людей сегодняшних, претендующих на абсолютные знания.
Можно догадаться, как непросто дался артистам текст, нафаршированный научной терминологией (это вам не про политику, не про сленг в молодежной среде и Интернете), но они с ним так легко обращались уже на премьере, что увлекли за собой зрителя в странный научно-философский лабиринт, где к тому же не обошлось без детективной линии. В этом лабиринте за бесконечными спорами о сознании, об альтруизме, который способен ввести в ступор все рациональное и поломать законы, обнаруживается беспомощность очень уверенных в себе людей. Силен человек на словах, в формулах, конференциях и в соцсетях, скрутивших и запутавших мир. И слаб, даже ничтожен в моменты жизни трудные. Конфликт в научном учреждении, претендующем на абсолютное знание людей, развивается совершенно непредсказуемо — и для участников, и для зрителей «Проблемы». И у интеллектуалов что-то пошло не так.
Фото предоставлено пресс-службой театра.
В премьерном спектакле нет проблемы ни с актерским ансамблем — всегда сильный, с яркими работами, даже маленькими (Татьяна Матюхова, Илья Исаев, Александра Розовская, Янина Соколовская, Андрей Бажин, Нелли Уварова, Дмитрий Кривощапов), ни с умением выстраивать такую конструкцию спектакля, где идеально сбалансированы все элементы.
Как неуловимы связи между будущим и настоящим, мозгом и сознанием, так же построена и музыкальная ткань спектакля (постоянные композиторы театра Натали Плэже и Алексей Кириллов). Как всегда в РАМТе, никакой фонограммы: небольшой состав музыкантов со своим странным звуком возникает в разных точках «Проблемы».
Пост N: 1579
Зарегистрирован: 03.06.11
Откуда: Россия, Санкт-Петербург
Отправлено: 14.02.19 18:03. Заголовок: Ирина Таранник и ее ..
Ирина Таранник и ее Хиллари. О новой роли актрисы https://tvkultura.ru/article/show/article_id/332025?fbclid=IwAR0K-bGP7rRaFIlDDSzoJh2_8cOGIavIdprNLwItPLRiP6-D5l-jfl2FuuQ Некоторые учёные-физики иногда говорят, что основные законы должны быть настолько просты, чтобы их можно было написать на футболке. А вот бы вычислить основные законы человеческого сознания, такие, чтоб на футболке можно было б написать. Да, это проблема, и пьесу свою недавнюю британец Том Стоппард, живой классик, так и назвал. Даже сильнее назвал - «Great problem» - «Великая проблема», и действуют в этой пьесе ученые в поиске формулы сознания. Том Стоппард - друг Российского академического молодёжного театра, театра с наименьшим, наверное, средним возрастом труппы. Ему он передал эту пьесу, и её разыграли актёры Алексея Бородина, распределившись на тех, кто готов описать сознание алгоритмами, тех, кто убеждён, что сознание - это око души, а также тех, кто страдает и тех, кто любит, а иначе это была бы институтская лаборатория, а не театр.
Институт и лаборатория на сцене, разумеется, присутствуют. Научно-исследовательская атмосфера создаётся минимальными средствами, и кровать любовников быстро превращается в кабинетную мебель. Личная жизнь героев почти неотделима от их деятельности в Институте изучения мозга. Его создатель и хозяин Джерри Крол уже сколотил состояние, анализируя психологию и поведение брокеров, его интересуют именно закономерности в сознании людей. Его взглядам на жизнь, на науку противоречит молодой ученый Хиллари - это заглавная роль в спектакле. Она тоже изучает сознание человека, но постоянно сталкивается с тем, что между разумом и чувствами пропасть, а не молекулярные цепочки. Ей то мешает, то помогает чувство вины перед собственным ребенком, которого младенцем отдала на удочерение и которого встречает через много лет при совершенно мистических обстоятельствах.
Любая попытка научно решить проблему сознания имеет те же основания, что и божественное вмешательство, они равноценны, утверждает героиня Ирины Таранник. Ее Хиллари упрямо и вполне аргументированно возражает на то, что культура, вера, надежда могут взяться только из трёх фунтов серого вещества. Ирине и другим актерам пришлось освоить серьезный объем сугубо научных текстов. Но об этом мы уж не стали с ней говорить. Смотрите интервью с актрисой Ириной Таранник в видеосюжете.
В 2015 году пьесу Стоппарда «The Hard Problem» сыграли на сцене Национального театра Лондона. Четыре года спустя эту пьесу в переводе Аркадия Островского поставил на сцене РАМТа Алексей Бородин. Это третья постановка театра по пьесам английского классика – в 2007 году был поставлен «Берег утопии», в 2011 – «Rock`n`Roll».
Если искать жанровое определение «Проблемы» Тома Стоппарда, то правильнее всего отнести ее к редкой категории «производственной драмы». События в ней, правда, разворачиваются не на заводе или фабрике, а в научном институте. Но ведь по одному из распространенных определений: «наука – это производство новых смыслов».
Действие «Проблемы» разворачивается в среде института мозга, а герои пьесы заняты «производством смыслов», - пусть не всегда новых, - практически круглосуточно: на дружеских вечеринках, в минуты любви, в беседах с коллегами и даже тренерами по пилатесу.
Как соотносятся мозг и сознание? Может ли компьютер работать как человеческий мозг? По природе человек эгоист или альтруист? Нужна ли гипотеза существования Бога для объяснения феномена человеческого мышления? И т.д. Из отечественных аналогов можно вспомнить Научно-Исследовательский Институт Чародейства и Волшебства из культового романа братьев Стругацких «Понедельник начинается в субботу».
К слову, решительно не понимаю почему театр до сих пор не взялся за этот роман, благо технические возможности сейчас позволяют воспроизвести не только русалок и говорящих котов, но и Змея Горыныча в натуральную величину. И прямо скажем, производственные проблемы НИИЧАВО куда увлекательнее, чем препирательства на тему: есть ли у человека душа и нужна ли она?
Зрители «Проблемы» сидят прямо на большой сцене РАМТ с двух сторон. По бокам примостился оркестр театра. Сценограф Станислав Бенедиктов выстроил шатер, где по застекленной части плывут облака и взрываются всполохи салюта. А в черные провалы светят звезды-прожектора (просто по Канту – «звездное небо над нами и нравственный закон внутри нас»).
Хиллари-Ирина Таранник, спортивная молодая женщина с жесткими интонациями и вопрошающими глазами, наседает на своего оппонента-наставника Спайка-Петра Красилова: ты уверен, что в основе всего эгоизм? Даже в отношении матери к своему ребенку? Осанистый плейбой, хоть и обескураженный напором своей ученицы, согласно кивает головой: «в основе материнской любви лежит стремление женщины максимизировать выживаемость своих генов».
Впрочем, сам пророк эгоизма вполне самоотверженно делает все, чтобы его ученицу допустили до конкурсного собеседования в престижный институт изучения головного мозга, созданный мультимиллионером Джерри Коулом.
И именно там героиня Стоппарда вплотную займется задачей экспериментальных доказательств изначального альтруизма человеческой природы. Она искренне верит в главный тезис славного века Просвещения, провозгласившего, что «человек по природе добр». А вовсе не максимы «человек по природе бобр», как острили полвека назад студенты ГИТИСа, и в чем уверен и Спайк Спенсер, и многие ее сослуживцы.
Для Хиллари вера в человеческую доброту тем более важна, что общество обошлось с ней довольно жестоко. В пятнадцать лет она родила дочь от случайного партнера. По английским законам в этом случае, если нет старшего опекуна, то ребенка отбирают и отдают на усыновление. У Хиллари же был только отец, не способный нести ответственность за новорожденную малышку. Так что с юной мамочкой и дочкой Кэти все было сделано по закону и вопреки человечности.
Этот важнейший нюанс сюжета очевиден английскому зрителю, а вот для российской публики было бы неплохо отчетливее проговорить то обстоятельство, что Хиллари не сама отказалась от дочки, а ее именно отобрали у матери сразу после родов. Тогда более понятны и мотивы, и накал страстей.
Рана Хиллари так и не зажила. Вот уже 13 лет она молится на ночь о своей малышке Кэти. И упорно хочет доказать всем окружающим и себе в первую очередь, что человек по природе альтруистичен, а Бог существует.
В пределах истории собственной жизни ей это доказать удается, а вот в науке - увы.
Впрочем, для Тома Стоппарда, как для Алексея Бородина и нас, зрителей, эксперимент, который жизнь поставила над Хиллари, куда увлекательнее и убедительнее ее собственных научных изысканий. Человек шире и неожиданнее своих убеждений. И хотя коллеги по институту считают эгоизм – главной пружиной человеческой деятельности, в своем жизненном поведении буквально все следуют самым что ни на есть гуманистическим идеалам.
От новой сотрудницы Бо-Татьяны Матюховой, которая с первой встречи хочет сделать для Хиллари что-нибудь приятное. До хозяина института Джерри Коула.
Джерри Коул в исполнении Ильи Исаева становится самым многомерным и самым интересным участником «истории Хиллари». Он тратит огромные деньги на научные изыскания и хочет, чтобы теоретические исследования давали немедленный практический результат, помогая предсказывать колебания рынка. Однако исследовательская жилка заставляет его вкладываться и в проекты явно убыточные.
Самый близкий ему человек – приемная дочь Кэти-Полина Лашкевич. Но и общаясь с ней за завтраком (самая психологически точно выстроенная сцена в спектакля), он не выпускает из рук два мобильных телефона.
Эгоист или альтруист Джерри Коул? – пойди разбери! Человек сложнее любых определений.
Человеческие отношения внутри команды, проводящей научный эксперимент, оказывается фактором куда более значимым, чем любые измерительные матрицы. Вместе с напарницей Бо Хиллари выпускает статью в престижном журнале, по поводу которой разражается жуткий скандал. И вот тут – в опровержение «теории эгоизма» Хиллари решает пожертвовать своей карьерой ради подруги, совершившей подлог в эксперименте из самых чистых побуждений.
На вопрос «зачем ты это делаешь?». «Зачем жертвуешь собой ради другого?» Героиня в начале спектакля отвечала «потому что я добрая». В финале она могла бы сказать: потому что я верю в этическое начало, заложенное в каждом человеке.
Не знаю верит ли сам Том Стоппард, что каждому воздастся по вере его. Но героиня «Проблемы» за свою веру получает самую лучшую из наград. Поиски потерянной Кэти приходят к неожиданной и вполне логичной развязке. Deux ex machina (а какая производственная драма обходится без этого важнейшего компонента любого производства) развязывает все узелки, и открывает дверь надежде на счастливое будущее для убежденной альтруистки.
https://www.novayagazeta.ru/articles/2019/06/09/80828-tom-stoppard-ya-by-hotel-sygrat-prospero?fbclid=IwAR1IVvkepPeW9sqMCGnWZ-024lDtKji6Y-8_E1-0OQkljeiagc5yaBa1c7s Он сам точно описал мое состояние во время интервью, рассказав, как не решился пойти разговаривать с Исайей Берлиным, потому что считал: «я недостоин его времени». И дело не в том, что его давно причислили к живым классикам, — от него исходит ощущение напряженной, непрерывно пульсирующей мысли, и это заставляет тебя чувствовать себя вором. Аура крупной личности и безграничной снисходительности к требованиям внешнего мира — лишь часть его огромного обаяния. Интеллектуал и исследователь, философ и мудрец, Том Стоппард в своих пьесах и сценариях сумел рассказать о нашем усталом мире много неожиданного. Он приехал в Москву посмотреть, как идет на сцене РАМТа его пьеса «Проблема», и поговорил с «Новой» об уверенности в вещах невидимых, своей любви к бумажным газетам и о потребности в изоляции. Фото: EPA
—Анна Ахматова когда-то сказала, что стихи растут из сора. А из чего растут пьесы? Личного опыта, интеллектуальных страстей, общественного контекста?
—У меня нет никакой программы. Нет плана, какие пьесы я хочу написать. Ко мне, слава богу, еще приходит вдохновение, и это большая удача. Я никогда не знаю, про что будет моя следующая пьеса, но мой разум, мой ум всегда занят, я всегда думаю о том, что происходит в обществе, размышляю о каких-то личных вопросах, но мне сложно это объединить и объяснить. Мои пьесы, как мне кажется, не похожи друг на друга, наверное, можно сказать, что в них больше общего, чем розного, но что я точно могу сказать: я осознаю момент, когда может родиться новая пьеса. Когда из миллионов тем (а они могут быть совершенно разными — от изменения климата до сюжетов газетных статей) возникает то, что может стать произведением.
Конечно, всех заводят и стимулируют разные темы. И разные сюжеты. Но если я попытаюсь разбить это на какие-то подробности и фрагменты, у меня, может, больше никогда и не получится.
— Есть темы, которые вас волнуют на протяжении десятилетий?
— Пожалуй. Хотя у меня нет списка тем, как у палача, который смотрит, кому бы еще отрубить голову. Всю свою писательскую жизнь я размышлял как раз о том, что мы только что обсудили: мораль это человеческий конструкт — или она независима от человека. Но полагаю, каждый мыслящий человек так или иначе над этим задумывается.
Другая тема, которая меня всегда волновала, это свобода самовыражения. И злоупотребление свободой для меня настолько же интересно, как злоупотребление авторитарностью.
И еще меня всегда интересовала социальная важность журналистики. Но сейчас, когда журналистика во многом переместилась в интернет, я уже не много могу сказать об этой теме и, наверное, никогда уже не вернусь к тому, чтобы ее исследовать.
Я долгие годы покупаю одни и те же газеты: «Таймс», «Обсервер» и «Индепендент»; раньше всегда три, сейчас две, одна переместилась в Сеть и для меня умерла. Это абсурдно, но факт: мне нужна бумага!
Конечно, любовь — самая главная тема для всех: в опере, литературе, джазе, где угодно. Никогда от нее не устаешь.
Я, кстати, не писал про любовь очень долго, лет пятнадцать с начала своей драматургической деятельности, только потом подошел к этой теме — любви, влюблённости, верности, ревности. Сцена из спектакля РАМТа «Проблема». Фото: Сергей Петров
— Ваша драматургия — своего рода исследовательская лаборатория. И недавно поставленная Алексеем Бородиным пьеса «Трудная проблема» (на сцене РАМТа просто «Проблема». — М. Т.) — из ярких тому иллюстраций. В чем для вас настоящая трудность этой проблемы? Яндекс.Директ Театр Лицедеи в Санкт-Петербурге ай-яй-ревю.рф 6+ Приходите на легендарный спектакль «Ая-яй ревю». Зарядитесь позитивом! Билеты от 500р
— Я надеюсь, тут нет загадки ни для режиссера, ни для зрителей. Здесь, в Москве, пьесу играют в специально созданном зале, он вмещает не так много людей, но думаю, когда они уходят после спектакля, они могут ответить на этот вопрос.
А сложность в том, что науке, а именно нейробиологии, пока не удалось объяснить, что происходит в сознании. А сознание это все, что мы проживаем, что мы ощущаем — вообще все то время, что мы не спим. Вот сейчас мы с вами находимся в этой комнате, и наше сознание бодрствует.
Казалось бы, все в этом мире имеет материальную основу, но если нет ничего, кроме физического, материального, то каким образом функционирует наше сознание? У этой чашки нет мысли! Мы знаем, что в мире существует энергия, и ее можно определить через физику, и при этом есть некая иерархия — скажем, химия человеческого тела. Мы можем из этой химии прийти в физику, но не в метафизику. Выделить метафизику не получится. Так же как из всего вышесказанного не получается пьеса. Потому что пьеса всегда история, и театр — это рассказывание историй.
И на самом деле сложная проблема — это история молодой женщины, абсолютно личная, болезненная. Мою героиню Хилари беспокоит не столько проблема сознания, хотя и она, конечно, тоже, сколько проблема добра, альтруизма. В очень широком смысле. Конечно, пьеса про сознание. Но по ее мнению, и если хотите, по моему мнению тоже, альтруизм — это добро в высшем смысле, которое невозможно понять, невозможно ощутить без вот этого феномена сознания.
О чем нам говорит наука? Наука говорит, что, даже когда нам кажется (и мы убеждены), что действуем из альтруистических намерений, из желания сделать добро своему ближнему и даже если нам представляется, что мы это делаем в ущерб себе, на самом-то деле это иллюзия. И существует скрытый умысел, инстинкт или мотив, который всегда связан с пользой для самого себя. С эгоистической подоплекой.
Конечно, сейчас, когда мы узнали про гены, про ДНК, и эта информация для всех доступна, мы знаем, что и животные, и растения живут в таком же режиме: что бы они ни делали, это происходит для того, чтобы в грядущих поколениях они могли себя продолжить. И это единственная сила, которая движет живыми существами. В том числе и людьми. Но я лично так не считаю. И так не считает героиня пьесы. И вот эта скрытая взаимосвязь между физическим и абсолютно нематериальным и есть тайная и сложная проблема.
— Вера — это уверенность в вещах невидимых, как известно. И в пьесе, возможно, самый острый конфликт между атеистическим и религиозным сознанием. Для вас самого существует эта уверенность — в вещах невидимых?
— Мне вообще кажется, что слова «уверенность» или даже «вера» очень обтекаемы. Но тем не менее я должен признать: не верю в то, что человеческая сущность и человеческое поведение могут полностью объясняться законами материального мира. За свою долгую жизнь я так и не смог поверить, что все можно объяснить физическими причинами.
Почему? Потому что это не согласуется с моим внутренним, инстинктивным ощущением мира. Может быть, это и самонадеянно — так говорить «не согласуется с моим внутренним убеждением», но все же я основываюсь именно на своих ощущениях. И если бы вдруг пришлось уверовать в то, что за все на свете отвечают только законы материального мира, тогда уже для меня это стало бы тяжелой проблемой. Так что на ваш вопрос я отвечу «да». Фото: РАМТ
— Роль морали в драматургии все снижается, но это не касается ваших пьес.
— Чтобы мораль имела значение, имела вес, вопросы правильного и неправильного, верных и неверных ценностей должны быть абсолютно вне поля обсуждения, устоявшимися, не дискуссионными. И, таким образом, это не могут быть концепты, которые мы сами придумали, это не человеческое изобретение, если у этого есть моральный вес. Всю свою сознательную жизнь я чувствовал, что необходимость морали исходит откуда-то еще, не от нас, не от человечества. Иначе — почему мы должны ей подчиняться? Пятьдесят лет назад я написал пьесу о философе, это была комедия, даже фарс, и я о нем очень долго не вспоминал. Но когда писал «Трудную проблему», я вдруг вспомнил то время, 1972 год. Герой той пьесы говорил, что понятия «правильно» и «неправильно», «хорошо» и «плохо» — это не законы в игре, не правила в теннисе. А его оппонент ему возражал: почему бы нет? Он отвечал: потому что правила в теннисе можно поменять. И такое же ощущение у Хилари, моей героини, она понимает, что верно или неверно, потому что это нельзя поменять. Ничего с этим нельзя поделать.
— Но ведь моральные нормы в наше время тоже вопрос интерпретации. Мы сегодня можем выбирать себе пол, жить в дополненной реальности, и все это сильно расшатывает старые устои, нет?
— Да. Возможно, во всей истории человечества мы еще никогда не стояли на таком пороге, как сейчас.
— Споры о сознании и мозге, о будущем искусственного интеллекта, о трансгуманистическом человеке — неотъемлемая часть западного общественного дискурса, актуальной дискуссии, и пьеса «Проблема» словно бы ею продиктована.
— Это так, но моя пьеса, прежде всего, история молодой женщины, у которой есть своя причина, по которой ей нужно верить в Бога. У нее есть необходимость верить в то, что мир это не только физическое пространство. Личная мотивация. Это ее ребенок, которого она родила в пятнадцать лет и которого у нее забрали. Есть момент в пьесе, когда она понимает, что ничего не может сделать, чтобы помочь своему ребенку, как только заключить некую сделку с Богом. «Если я буду хорошей, если я буду доброй, то Бог за моей маленькой дочерью присмотрит». При этом она работает в области поведенческой психологии, и, будучи психологом, сама одновременно является предметом своего изучения. И как психолог она способна понять: если она на самом деле не верит в подлинность альтруизма, в его настоящие основания, то ее действия не имеют никакого смысла. Ее сделка абсолютно бессмысленна, если нет ничего, превосходящего материальность мира.
— Находить новые ракурсы для театра все трудней?
— Что касается театра, зритель нам ничего не должен. Уверен: зритель имеет право в любой момент уйти. У него могут быть еще дела или его недостаточно увлекает сцена. Но театр всегда дает возможность что-то рассказать, и для меня это гораздо важнее, чем, скажем, его образовательная функция. От того, насколько хорошо рассказана история, театр может преуспеть или нет. Разных драматургов, рассказчиков историй объединяет то, как они умеют использовать информацию, и это не просто информативный поток, а то, как они ее передают. Это может быть нечто высокопоэтическое, а может быть откровенный балаган, но во всем должна быть театральность. Тогда история становится частью твоего опыта. Фото: РАМТ
— Кто из героев Шекспира, которым вы занимались, для вас лично важен?
— Но ведь не потому, что я себя с ним ассоциирую? Тогда Гамлет. Джульетта, Меркуцио, Лир, Фальстаф. Горячие люди. И, пожалуй, еще комментатор из «Троила и Крессиды». Видимо, все же в себе я нахожу что-то ему подобное.
— А главный герой «Бури»?
— Просперо? Да, я ведь собирался его упомянуть.
— Мне кажется, вы сами немного Просперо.
— О, если бы я был актером, я бы очень хотел сыграть Просперо. Там хоть и главная, но не очень большая роль, я бы мог ее осилить.
— Вас называют «живым классиком», последним «рыцарем литературы», великим драматургом. Что из этих определений вам наиболее чуждо?
— Я немного был знаком с сэром Исайей Берлиным, однажды его встретил, и он сказал: «А, заходи, мы с тобой пообщаемся». Но я так и не зашел, потому что думал, что недостоин его времени. Он считал, я что-то знаю, но я на самом деле ничего такого не знал. И когда он умер, я прочитал некролог. В этом некрологе цитировались его слова о себе самом: «Я всегда чувствовал себя переоцененным». Я тогда подумал: черт возьми, надо же было все-таки сходить к нему, поговорить. Потому что он так говорил о себе, как я ощущаю себя снова и снова. И должен сказать: здесь, когда я общаюсь с замечательными людьми в театре, мне хочется их прервать и сказать: я не такой, я просто произвожу такое впечатление.
— Впечатление мудреца, который знает ответы на все вопросы.
— Но я умею просто собирать знания, когда готовлюсь написать пьесу. Потом они просто где-то остаются, я от них избавляюсь. Когда я готовлюсь и провожу поиск, я даже заставляю себя остановиться, потому что очень увлекаюсь. Люди почему-то думают, что я очень много знаю. Но знание — это всего лишь вопрос фактов. Мудрость не основывается на знаниях.
— Майкл Фрейн, ваш коллега-драматург, сказал мне как-то, что мир по-прежнему вращается вокруг сложности. Вы с этим согласны?
— Как в любом вопросе, который предполагает противоположности, суть в том, что и то и другое верно. И вокруг сложности, и вокруг предельной простоты.
— Что в жизни вы цените сейчас больше всего?
— Я очень не люблю это словосочетание «больше всего», потому что оно как-то сразу выстраивает неправильную иерархию и ниспровергает множество вещей, которые не называешь. Но я очень ценю изоляцию.
— То есть одиночество?
— Нет, я никогда не одинок. Но каждый день в моей жизни заканчивается одинаково. Вся моя внутренняя работа основывается на том, что я читаю или прочел в прошлом. И конечно, это может быть грубо по отношению к близким, но каждый день я заканчиваю чтением книги, час или два, пока спит моя жена. Это уединение. P.S.
Cэр Стоппард покинул Москву, но пообещал РАМТу новую пьесу. Она готова, и сейчас он вносит в нее правки. Рабочее название — «Семейный альбом». Крупнейший драматург Старого Света решил оглянуться на собственную биографию, в которой было много драматических поворотов: отъезд с семьей из Чехии, Вторая мировая, утрата отца, обретение новой родины. Бегство, исход, Второй Потоп — Стоппард как никто остро чувствует время и умеет различать прошлое в будущем.
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 524
Права: смайлы да, картинки да, шрифты нет, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
Страница Е.Редько
Отправлено: 18.12.18 15:00. Заголовок: Спектакль "Проблема"
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума
