Гостья, конечно, то, что вы НЕ присутствовали там, дает вам полное право писать:
цитата:
Кареглазая, а может, неуважением было не уважать усталых артистов, задавая им вопросы "лишь бы задать" и не говоря псевдоумных фраз, лишь бы их произнести?
В защиту Уваровой: ей дали микрофон, когда пришлось отвечать на сугубо риторический вопрос "что не так на картине" - и она как могла вышла из трудного положения, сказав, что время от времени жизнь подкидывает ситуации, когда об этом задумываешься.
Насчет жесткости Редько: его не поняли сразу, когда он говорил "нельзя быть сильным" имея в виду что силой духовной (в отсутствие физической) кичиться небезопасно. Он понял, что его не поняли - да к тому же Веселкин тут же парировал его словосочетание "в этой стране" - вот настроение и испортилось. Но не перешло в раздражение - а лишь в боевой дух.
Пост N: 250
Зарегистрирован: 11.05.06
Откуда: Остров Русь, Москва
Отправлено: 18.02.08 14:47. Заголовок: Елена, когда-то (по ..
Елена, когда-то (по роду деятельности) я провела массу аналогичных мероприятий. Констатирую: сколь бы яростной или обоснованной ни была полемика, истина не родилась подобных обсуждениях НИ РАЗУ. В этот раз, похоже, она тоже не родилась... Я же, чтобы не расстраиваться за Любимых Актеров и не смущаться за вопрошающих зрителей, на этот день нашла для себя путь отступления, став одной из 24-х зрителей в зале другого ОЧЕНЬ хорошего театра, где говорили о самоубийстве Кириллова.
сколь бы яростной или обоснованной ни была полемика, истина не родилась подобных обсуждениях НИ РАЗУ.
Не думаю, что это было целью учередителей сего мероприятия, да и со стороны зрительской тоже. Важен был разговор, важно было понять друг друга, что-то обсудить, а не "выяснять отношения".
Меня там тоже не было в субботу... к сожалению- подумала сейчас .
Отправлено: 18.02.08 17:19. Заголовок: Как очень мило сказа..
Как очень мило сказал Исаев: "Я понял ваш эмоциональный порыв!" И это главное. Ощущалось, что невидимые токи понимания идут не только между залом и сценой, но и в зале... показалось, что мы сейчас отпустим артистов и останемся здесь - спорить, брататься, строить планы и может даже что-то построим... и жизнь пойдет по-новому... показалось, конечно. А может и нет... разве это не Истина, ради которой и работали герои Утопии?
сколь бы яростной или обоснованной ни была полемика, истина не родилась подобных обсуждениях НИ РАЗУ.
Соглашусь с этим. Хорошее дело было задумано театром, но, обсуждение планировалось со Стоппардом, скорее он ответил бы на все вопросы , чем измученные артисты. Да, мнение обывателя интересно, но не на столько, чтобы менять отношение к роли и персонажу.Ну а те, кто хотел побрататься, уже сделали это на фанатских сайтах.
Я была на обсуждении. не поняла, зачем собирались, всё уже давно обсуждено и выяснено. А критика в адрес персонажей вызвала недоумение.Непонятно где увидели карикатурность. Это же люди в пьесе, а не памятники. Люди с ошибками, милыми привычками, с какими-то недостатками . Они живые. Задали вопрос, чтобы задать.Чтобы заметили ?
Едиственное приятное -можно было увидеть и услышать артистов вне ролей, в жизни, так сказать. И честно, я устала очень. Представляю КАк вымотались артисты. Но БРАВО им за понимание и любовь к своему зрителю!
Отправлено: 19.02.08 13:31. Заголовок: Не была на обсуждени..
Не была на обсуждении, поэтому не могу судить объективно. Но прочитала разные суждения и здесь и на других форумах. Елена пишет:
цитата:
Ощущалось, что невидимые токи понимания идут не только между залом и сценой, но и в зале.
Вот ради этого и стоило собираться. Мне очень понравился отзыв , взятый здесь.
"Итак, это свершилось.
Сначала были афиши со странной картинкой и названием любимого театра, красноречивые обещания уникального в России проекта, актерский состав, от которого дух захватывало. Потом дата премьеры, осознание, что на нее никак не попасть, добавление Стоппарда в друзья в ЖЖ и удаление ввиду непонимания, кто это. Так получилось, что без РАМТа я прожила почти год, при этом следя за новостями. И вот взгляд случайно скользнул по фразе "Единственный спектакль для студентов с обсуждением с актерами". Ясно, что я даже не раздумывала. ))) Да и подругу не пришлось долго уговаривать отказаться от похода на концерт любимой певицы. И вот, волшебная суббота настала. Еще во время своего последнего похода в РАМТ я решила, что в следующий раз приду с цветами. Я прежде никогда не дарила цветы мужчинам, но. В этот день у меня не возникало сомнений, кому я подарю пять по-весеннему разноцветных гербер. :) Пьеса затянула с первых же минут. Было невероятно приятно слушать актеров, следить за их интонациями, улавливать ход мыслей. Повсюду слышались фамилии, знакомые с детства: Белинский, Бакунин, куча философов.Сначала я все время мысленно ругала себя, что так мало времени потратила на них в школе, но примерно полчаса обрадовалась, что они были для меня просто замечательными и умными людьми, которые чем-то там занимались и о чем-то там писали. Хорошо, что моя детская голова не была доведена до скуки глубокими, но совсем непонятными девятикласснице мыслями. Поэтому можно сказать, что мы познакомились на "берегу утопии". :) Конечно, я все внимательно слушала, разум поначалу пытался анализировать мысли, но сердце. Сердцу стало тепло, когда сказали, что едет Белинский. И он приехал. Все те же блестящие глаза, безумно красивый голос, талант. Ладно, не надо превращать пост в ахи-охи-вздохи. Странно, что атмосфера удивительно совпадала с моим представлением о той эпохе. И тогда я просто растворилась в ней. Я, человек, который плачет над любым фильмом, на спектакле плакала только однажды в первом действии после смерти Любы Бакуниной. А потом. Да меня просто не было в зале. Я больше ощущала себя лучом прожектора, шалью Таты, чем самой собой. Это настолько интересно, когда персонажи учебников по истории живут перед твоими глазами, когда ты понимаешь, что автору удалось не опошлить, но в то же время сделать человека более близким и реальным. Так когда-то было и с Модильяни. В антракте, когда появились первые мысли, я с радостью вспомнила про сборник статей Белинского, когда найденный в стопке книг, выброшенных соседкой. Я, конечно, поняла, что теперь моим хобби будет изучение увиденного. Это были незабываемые 10 часов. Я никогда не бросаюсь словом "гениальный", но "Берег Утопии" действительно гениален. Гениален автор, гениален режиссер и актеры и, прежде всего, гениальны герои. Я увидела в этих людях не одержимых фанатиков царства идей, а мыслящих людей, которые стремятся сделать идеальной в том числе и свою жизнь. Измученный Исаев на вопрос, какая сцена для него (Герцена) самая сильная, ответил: "Это же про ЛЮДЕЙ! С женой." Как они играли! Просто спасибо. Хотя для меня лучший всегда Редько, только он. Ира говорит, что когда сказали, что Белинский умер, я аж подпрыгнула. Белинский.Оказывается, за Белинского Евгений получил вторую Чайку. После спектакля было обсуждение. Актеры вышли без грима, без костюмов, усталые, но при этом далеко не равнодушные к аудитории и довольные, что партер по-прежнему был полон. Единственное, что немного огорчило - человек, который вел действо. Не знаю, но мне он напомнил эдакого Лопахина нашего времени, какого-то дельца, которые вел беседу, как переговоры. Но все равно невероятно приятно видеть актеров в настоящей жизни. Вопросы, как мне показалось, не блистали оригинальностью, в основном были восторженные мнения (неужели и так непонятно, что если люди остались, значит, спектакль потрясающий?). Тем не менее, актерами было сказано несколько глубоких и интересных мыслей. *Шепотом* (Можно я напишу, что лучше всех выступал Редько? :) ) Какая-то девушка спросила, не страшно ли после всего этого, после высоких идеалов, благородных мыслей, честных поступков и достойно прожитых жизней выходить на улицу? Мне было страшно. Мне было страшно смотреть на лица людей и спрашивать себя, за такое ли общество жили герои, такой ли они видели эту страну? Я видела отпечатки тысяч, нет, миллионов спин на сиденьях в метро и думала, сколько из этих спин достойны быть чем-то больше, чем обычным человеком. И мне хотелось красоты. Хотелось, чтобы кто-то просто подошел, и красота появилась бы словно из распустившегося лотоса (какого еще лотоса? Я же его никогда не видела. Видимо, это нелепая попытка приблизиться к стилю 19 века) Но красоту я по-прежнему видела в своих воспоминаниях. Я до сих пор вижу ее. Перед глазами вертится калейдоскоп лиц, цитат, идей, мнений, поступков, которые так далеко, но так греют душу. Это спектакль, который я обязательно посмотрю вновь. Но не сейчас. Слишком много вещей пока необдуманны, не поняты, не изучены. Я хочу придти на второй спектакль более подготовленной."
Банально, но любите ли Вы театр как люблю его я? Я не понимала театр, он для меня был приятным времяпрепровождением, пока меня не пригласили на "Берег Утопии"... это был самый первый раз, когда мое сознание потеряло таки свою физическую сферу и было где-то далеко-далеко... там, где роились мысли Герцена... где творил Тургенев... где Белинский поднялся с низов и смог оставить след. Довольно романтики, спектакль уникален всем - костюмами, эпохами, актерами, второстепенными лицами, гармонистом и гамаком в саду.
Мне повезло. На моем просмотре костюмерши были в ударе. Пижон Тургенев вышел в жилетке, неправильно застегнутой, перфекционист Герцен также с жилеткой намудрил, причем заметил это сам. Для непросвещенных и пугливых, 10 часов это не "ах, я не выдержу, моя попа получит удар!!!"...3 действия, между ними по 30 минут антракта (это прогулка вокруг РАМТа, посещение WC, поедание бутера, неспешный разговор и зарядка), в каждом действие по 15 минут антракта (поверьте мне, мороженое Вы съедите неспешно). Бутеры несите с собой. Надежнее. Да и водичку тоже, ибо душещипательные моменты заставляют пересыхать горло.
Вы когда-нибудь ощущали себя стариком? в хорошем смысле слова. Так вот, БУ - это жизнь. Наша, настоящая жизнь, только сейчас она оснащена девайсами, аськой, ноутами и прочей фигней, которая вибрирует, зависает и т.д.
В первом действии вы молоды, импозанты, вам 20 лет и вы сами не знаете, что хотите, в основной массе хотите движения, адреналина, войны и т.д. В школе все философы аля Герцен, Станкевич, Белинский вызывали оскомину и желание уйти поболеть. Зря.... нужно было таки учиться....
Действие второе - созревшие, с семьями революционеры..Хочу обратить внимание, что самым адекватным был Герцен в исполнении Ильи Исаева (роль на отлично, разжевывать типа «а что он хотел этим сказать» не надо), который и в революции побывал, и денег на ней сделал, и семью приобрел.. ему не мешали катаклизмы, в общем, реальный чел, который не искал отмазок. Если на современном сленге. В действии втором, некоторые революционеры по зову природы нас покинут, что печально…
Действие третье…что вы любите больше закат или рассвет? Молодежь скажет – закат, небо красиво, а вот старики любят рассвет, потому что у них есть шанс прожить еще один день. Это самое печальное действие…старость всегда печальна, особенно когда всю жизнь ты востребован, и на старости лет ты не удел…
Заметки на программке: актерский состав – нет слов!!! Илья – огромное количество текста, отлично раскрыл без помарок линию Герцена, Нелли – как жена революционера, как публичная женщина – во всех ипостасях женщина и с непередаваемой ухмылкой на губах, Устюгов, Морозов и т.д – все на своих местах. Рекомендую просмотр всем здравомыслящим, 3ю часть особо стойким, и не впечатлительным.
Спект весьма саркастичен, юмора навалом, любой жест, любая фраза идут с подтекстом, любителей аналитики порадует.
Стенограмма обсуждения "Берега утопии" со зрителями целевого студенческого спектакля 16 февраля 2008
Александр Устюгов: Я рад такому большому количеству людей, оставшихся на обсуждение «Берега утопии», и с удовольствием приглашаю артистов на сцену. Готовы? Прошу вас! Хочу представить вам модератора нашей встречи - главного редактора Московского бюро русской службы BBC Константина ЭГГЕРТА.
Константин Эггерт: Добрый вечер, дамы и господа! Моя роль здесь сугубо служебная. Спасибо за честь, за возможность вновь участвовать в стоппардовском проекте в России. Я боюсь, что у меня не очень благодарная задача, потому что все, кто остался, это те люди, которым спектакль понравился. Поэтому у меня первый вопрос несколько парадоксальный: есть ли среди присутствующих люди, которым что-то очень сильно не понравилось?
Из зала: Были анархисты, но они ушли. Их было двое. Им образ Бакунина не понравился, они считают, что он показан каким-то дураком. Но они не одиноки, за мной сидит дама, которая думает так же.
Константин Эггерт: Я был на премьере «Берега утопии» в октябре 2007, сегодня смотрел второй раз. И тогда, и сейчас я задавал себе вопрос: а что мне, собственно, понравилось? Трудно сказать. Десять часов сидишь, смотришь на жизнь людей, которых в школе я, прямо скажем, не сильно любил читать. Пьеса написана английским человеком, с большим интересом к Европе…
В общем, я пришел к выводу, что нам предложена драма идей и драма людей в одном флаконе. И это настолько тесно переплетено, что ты начинаешь проживать эти идеи. Для меня очень важно в «Береге утопии» то, что помимо блестящей игры актеров в ней есть идеи, большие русские вопросы, на которые нет ответа. И ты их проживаешь вместе с замечательными актерами РАМТа. Иногда даже кажется, что ты где-то там: в какой-то момент ты становишься Герценом, в какой-то момент Огаревым – это, наверное, и есть театр. Господа артисты, от меня лично всем вам низкий поклон за доставленное лично мне удовольствие.
Мне хотелось бы тогда задать второй вопрос и открыть дискуссию: Скажите, почему этот спектакль, эти десять часов проживаются именно так? Что здесь главное?
Из зала: Взята целая эпоха. С выдающимися людьми того времени.
Константин Эггерт: Но ведь они неудачники, с какой точки зрения на них не посмотри: и с социалистической, и с антисоциалистической.
Со сцены: Как? А крепостное право? У них масса удач! У них дети выросли вообще-то! Педагогические вопросы не всегда, но решались. Из зала: У них было очень интересное содружество. И жизнь интересная.
Со сцены: А потом, понимаете, все видеть только с точки зрения успеха – неправильно. И мы же находимся в России. И здесь все по-другому. Здесь материальное не так важно, как во всем мире. Наверное, Стоппард это же имел в виду.
Из зала: На протяжении всех этих десяти часов мы видели людей, у которых есть идеалы и которые посвятили свою жизнь этим идеалам. Жизнь героев «Берега утопии» была сложна потому, что они сами сделали ее такой. В спектакле мы видим то, чего не видим сейчас в реальной жизни: людей, которые во что-то верят. И верят абсолютно искренне. Это замечательно показали, прожили актеры. Мне кажется, это абсолютно ровный и совершенно блестящий ансамбль. И мне тоже показалось, хотя я и не анархист, что Бакунин местами напоминает Ноздрева.
Есть еще одно замечание: монолог Белинского о литературе. Может, кому-то покажется, что Белинский предстает здесь не хрестоматийным. Но это не совсем так. Тот, кто читал Белинского, кто знает его слова, согласится, что он мог быть разным, но по сути своей всегда оставался настолько преданным литературе, что эти слова невозможно было пропустить в спектакле. Конечно, Стоппард писал от себя в этот момент, не только от Белинского, но это было замечательно. Спасибо Вам за исполнение этой роли, за этот замечательный монолог.
Я бы хотела задать вопрос Алексею Владимировичу: каким образом Вы решились взять тему, столь далекую от сегодняшней России и поняли, что она - эта тема - будет собирать сегодня полные залы.
Алексей Бородин: Я скажу буквально два слова. Конечно, это был объем, на который надо было решиться. Но мне показалось, что это все очень созвучно человеку, живущему сегодня. В первую очередь это созвучно мне. Своими нервами, своим мыслительным процессом и своими чувствами. Может быть, «Берег утопии» не отражает сегодняшнего всеобщего благоденствия, когда людям становится все ясно и понятно, но мне кажется, что театр обязательно должен будить что-то, чему-то противостоять.
Сейчас есть такая опасность в обществе, среди людей, зрителей, которые наполняют зал: ложное ощущение, что все достаточно хорошо, затопляющий нас океан равнодушия. На мой взгляд, обязательно должны появляться такие люди, как герои Стоппарда - в которых проявлялось бы беспокойство за сегодняшнюю ситуацию. Мне кажется, что придут такие люди, которым не все равно, которые ищут какое-то осмысленное существование себя в обществе или себя друг с другом. И у Стоппарда это все очень тесно переплетено.
Помимо всего прочего, я взял это произведение еще и потому, что, как было сейчас здесь сказано, это живые люди, такие же как и мы. И это все Стоппард замечательно показал. Он ведь пять лет сидел в Лондонской национальной библиотеке, основанной Диккенсом. Том зацепился там за Исайю Берлина, замечательного русского мыслителя – если кто не читал, обязательно прочтите. Зацепился - и начал копать. И все это попало в него, в сегодняшнего человека. Стоппард прочитал все книги Герцена, Белинского, биографии героев, биографию Бакунинской семьи, самого Бакунина. Все это начало беспокоить его, а потом и нас.
И полтора, почти два года работы были для нас счастливым периодом, когда мы соотносили себя с героями «Берега утопии». При всех их заблуждениях, фантазиях, мечтаниях, утопиях. Вот вы говорите про Михаила Бакунина. А у него искренность такой силы, такой направленной энергии – хоть Герцен его и раскалывает по всем швам – что она от него во все стороны летит. А между тем, Стоппард настолько саркастичный человек, удивительно чувствующий юмор, что он не мог упустить возможность показать этот юмор и нам. Мне кажется, это замечательно, что у нас есть возможность посмотреть на себя со стороны.
Константин Эггерт: Я хочу сказать о том, с чего вы начали. Вам казалось, что сегодня все тонет в равнодушии и нужно сделать что-то о неравнодушных людях, которые живут идеями. Я не хочу вдаваться в политику, но, тем не менее, лет 15 назад очень модно было в интеллигентских кругах говорить: «Как здорово! Заживем частной жизнью, будет средний класс, будут люди, которые не будут ходить на митинги, которые будут покупать сегодня телевизор 20 дюймов, завтра 30, сегодня поехали в Сочи, завтра – в Турцию, жизнь становится хорошей». Вот, за что боролись, на то и напоролись, нет?
Из зала: Я занимаюсь оппозиционной политикой, и поэтому нигилистические вещи, которые здесь звучат, мне не чужды, и я знаю многих людей, которым они не чужды. Поэтому век равнодушия, о котором говорится сейчас, это неправда. Те 15 человек, о которых упоминается в спектакле, существуют и в нынешнее время. И я хочу задать вопрос присутствующим: вы участвуете в политической жизни сегодняшней? Например, были ли вы на Марше несогласных?
Степан Морозов: Да, я был два раза на Марше несогласных. Наверное, я сходил бы и больше, но не получалось.
Константин Эггерт: А трудно было играть в спектакле про людей с сильными идеями? Не с сильными характерами, а людей, которые живут именно идеями.
Нелли Уварова: Да, надо признать, непросто. Потому что люди убежденные, во-первых, как правило, пугают, а во-вторых, вызывают улыбку. Евгений Редько: Трудно? Да нет, ничего трудного здесь нет. Чем физически слабее человек, тем он сильнее духом. И чем плечистее человек, тем он слабее. Понаблюдайте за секьюрити во многих местах – это трусы в основном. И таким бы, наверное, было трудно играть. А если вы посмотрите на тех, кто первым приходит на помощь, кто душой чувствует боль, это будут в первую очередь старики, у которых, как вы понимаете, сил давно уже нет никаких, а во-вторых, такие хлюпики, как я.
У меня было два года в стройбате, которые я провел настолько удачно, насколько это было возможно: я вышел живым, невредимым и даже психически непокалеченным, что в принципе невозможно, потому что, например, во дворе, в котором я жил, не было ни одного человека, который бы вернулся из армии и остался бы нормальным. Я к чему это говорю? Когда я оттуда вернулся, то понял, что в этой стране нельзя быть сильным. В детстве я прочел у Хемингуэя такую фразу: «Нет сильных людей». Я не про накаченность сейчас говорю, не про мускулы, не про спину, которую можно накачать - и она в мгновение у тебя сорвется и ты больше не разогнешься, не про мускулы, которые можно накачать - и ты больше не войдешь в собственную дверь и т.д.
Я понимаю, Хемингуэй был прав: как бы сильно ты не стоял, тебя все равно сломают. Или напрочь сломают, переломят хребет, или согнут. В этой стране нельзя быть сильным. Я не знаю, как быть сильным в другой стране, есть очень много хороших цивилизованных стран, но у нас, к сожалению, сильным быть нельзя, тебя просто убью. Как быть? Помните, в «Кандиде» задавался этот вопрос – выращивать свой сад.
И мне вдруг захотелось стать садовником, настоящим, выращивать цветы, тем более, что солдатами нас часто вывозили работать на плантации тюльпанов. И я подумал, как здорово, через какое-то время ты не разогнешься от этих тюльпанов, но, тем не менее, ты выращиваешь такую красоту и помогаешь этим женщинам, которые там привыкли не разгибаться.
Но я сказал себе тогда: я уеду в Москву и попробую примкнуть куда-то. Понимаете? Не открыть что-то, не повести за собой людей, а примкнуть. Примкнуть для того, чтобы работать очень честно, просто честно. Так сказать, встать к станку. Вот просто встать к станку, чтобы делать что-то, не отвлекаясь. И у меня такое ощущение, что у меня это получилось. То, что мы делаем здесь, это каторжный и черный труд. Может быть, не такой страшный и смертельный, как у шахтеров, но многие и здесь получают сотрясения, травмы физические, а уж что здесь происходит психически с нами – история отдельная, не для праздника. Поэтому здесь нельзя меряться плечами. Я не говорю про величие этих людей, а по поводу силы, сила – она в сердце. Естественно, что когда-то сердце не выдерживает - потому что оно сильное, оно работает, и в какой-то момент не выдерживает, как сердца у наших героев.
Алексей Веселкин: Нас тут много, и мы все разные. Нас тут такая большая компания и в этом вся прелесть. Я на митинги, как Степа, не хожу. Мало того, я, может быть, сейчас крамольную вещь скажу, я согласен. Со многим. Я такой согласный.
Я тоже раньше употреблял слова «в этой стране», сейчас я так не говорю, я говорю «моя страна». Мне вообще очень интересно стало жить. И в данном случае, очень хорошо, что у нас коллектив-то один, а мозаика очень серьезная рассыпана. Я хочу сказать, что я никогда не чурался занятий спортом. Не до такой степени, чтобы в дверной проем не пройти – такого не было, но мне нравилось находиться в форме.
При всем том, что мы такие различные, наши векторы пришли в одну точку, и произошло это чудо – «Берег утопии».
Мы сейчас больше говорим о персонификации персонажей, о том, что они значат в истории. А мне кажется, что помимо социальной направленности этой пьесы, она, прежде всего, художественная. Одно дело, что мы живем с какими-то телевизорами, мы стали материально более зависеть от мира, а спектакль этот в первую очередь художественный. Это мое мнение, хотя мне трудно судить, я ведь внутри нахожусь… Но мне так кажется, Стоппард это такой детонатор. Но произошло действительно чудо, потому что спектакль художественно начинается, художественно развивается и превращается в художественную акцию, которая проливает свет и на социальную направленность, служит социальным детонатором.
На мой взгляд, все, кто занят в этом спектакле, открыли для себя какие-то вещи. Я могу сказать о себе. Я, например, никак не ожидал, что в связи с этой пьесой я на мир посмотрю по-другому, и на западные идеи, и на русскую идею.
Из зала: Один маленький вопрос. Когда я узнал, что пьеса будет ставиться в России, у меня было некое опасение, потому что это все же англичанин, пусть и центральноевропейского происхождения, пишет о русских людях. Вопрос к Алексею Владимировичу: когда Вы первый раз взяли в руки пьесу, не было желания что-то подправить или сразу было понятно, что это пьеса о русских людях?
Алексей Веселкин: Можно я скажу? Бог свидетель, я даже на Алексея Владимировича обиделся. Мы когда первый раз прочли «Берег утопии», я первый встал и сказал, что а) не понимаю, зачем ее брать вообще, эту пьесу, б) она мне показалась достаточно дистанцированной от нас. Я и Стоппарда так воспринимал: сидит, курит, смотрит на нас изучающее – стоик. И все это в комплексе заставило меня все сказать. Я так много всего говорил, очень эмоционально, и потом уже понял, что поняли меня не очень правильно.
Из зала: Я хотела сказать о пьесе и спектакле. На обсуждениях всегда возникает вопрос: что показано в спектакле, что написано в пьесе, а что было на самом деле в истории. И по этому поводу всегда споры. Мы молодые люди привыкли к записывающим устройствам – посмотрел, перемотал назад и снова можно посмотреть. Но этого не получается сделать со спектаклем, с живым пением.
Из зала: У меня вопрос немного технический. Многие актеры в спектакле играют несколько ролей. Мне бы хотелось узнать, распределение ролей было как-то обозначено Стоппардом или это решалось в театре - кто конкретно будет играть тот или иной набор ролей? В частности, Белинский и Луи Блан мне представлялись точными антиподами. Может быть, это было задумано автором, что их должен играть один актер?
Алексей Бородин: Изначально так не задумывалось и какой-то железной логики Зв распределении ролей, честно говоря, не было… Но Белинский и Луи Блан действительно антиподы. Просто хотелось, чтобы прослеживались какие-то отзвуки, которые очень важны. И потом, эти 30 лет – калейдоскоп. Да и спектакль, по существу, некий сон: он начинается в Прямухино, потом несется туда, несется сюда.
Из зала: Русскую классику сейчас ставят все и очень много: и Гоголя, и Чехова, и Достоевского, и Салтыкова-Щедрина, потому что классика в том и есть, что она современна всегда.
Стоппард – не классик, но спектакль очень современен. Политика современной России та же, что и политика 1855 года, вопросы все те же: партии, либералы, коммунисты – такое все современное. Все это захватывает, держит, проводит параллели постоянно. И это очень важно. Со сцены: Чем же Стоппард Вам не классик?
Из зала: Когда мы будем через сто лет смотреть Стоппарда с тем же интересом, с каким сейчас мы смотрим классику, тогда мы сможем причислить его к классикам. Таким как Чехов и Достоевский.
В спектакле очень много больших философских монологов, но они поставлены таким образом, что экспрессия переходов настолько велика и режиссерские находки настолько точны, интересны, экспрессивны, что времени совсем не чувствуется, и это прекрасно.
Есть некоторые сцены, которые сценографически поставлены просто гениально. К таким эпизодам я бы отнесла сцену французской революции: баррикадный план, опущенное знамя, музыка, монолог – все прекрасно, выше всяких похвал, но я думаю, что немного нужно поработать со светотехникой.
Из зала: А можно примитивный вопрос? По поводу Рыжего кота. У нас возникло два варианта. Дети читали пьесу и сказали, что это, может быть, что-то, касающееся царя. А взрослые предположили, что раз рыжий и за свободу на баррикадах, то, наверное, Ленин. Так что же это?
Алексей Бородин: Это вопрос вопросов. Первое, что мы спросили у Стоппарда: «Что это?» Он что-то очень туманно стал говорить по поводу судьбы, рока, который довлеет. Я, честно говоря, нашел в Рыжем коте что-то от Николая, что-то от Сталина, а что-то из китайской мифологии. Собирательный такой образ. Да и появляется он на карнавале. Для себя я так определяю Рыжего кота: это карнавальный образ ироничного отношения к тому, кто правит балом.
Из зала: Можно еще реплику, по поводу Рыжего кота? Мне кажется, это олицетворение истории, которая просто пожирает людей. Или же это внутренние противоречия в каждом человеке. Как вам кажется, эта точка зрения имеет право на существование?
Из зала: Мне кажется, что главный вопрос, который возникает после прочтения этой пьесы и просмотра спектакля: а кто мы по отношению к происходящему сейчас? Как мы проецируем себя по отношению к тому, что происходит в пьесе? Мы – это мы по отношению к России, или мы – это некоторые люди? И не Рыжие ли мы коты? Потому что, с моей точки зрения, Рыжий кот – это «народ безмолвствует», это ленивое большинство, при молчании которого происходит то, что происходит.
Из зала: Я пришел на спектакль со своими друзьями. Я думаю, что большинство молодых людей здесь давно так не плакали и давно так не смеялись. Я думаю, что это было великолепно. Это был спектакль, который задевал душу. Мы равнодушными остаться не могли. У меня вопрос к Герцену. Какой момент пьесы - высшая точка переживаний Вашего героя?
Илья Исаев: Трудный вопрос. Вообще это очень человеческая история, поэтому самая важная сцена – с женой Натали Герцен.
Из зала: Спасибо, но мое мнение, что Вы на всем протяжении спектакля заставляли зрителя переживать вместе с вами. Спасибо!
Из зала: Можно я про Рыжего кота скажу? Для меня этот спектакль о времени перемен. Мы сейчас стоим возле очень важного барьера, поэтому и мне, и моим друзьям судьбы героев очень близки. Рыжий кот – это действительно Молох, пожирающий своих детей, противоречие между хаосом и порядком. Если хаос придет в мир, мир будет разрушен. Хаосу всегда противостоит порядок. И Рыжий кот – некий барьер, который держит нас. Он очень жесток, он ломает все, ставя перед нами самые страшные испытания. Людей, которые смогли куда-то прорваться, высказать то, что впоследствии может изменить мир, Рыжий кот обычно сжирает...
Из зала: Я хотела бы сказать, что сегодня испытала гордость за то, что у нас еще и уже есть театр, есть прекрасные актеры, есть прекрасная постановка, которая может залатать дыры, которые есть в самом сюжете. Я могу высказать претензии к Стоппарду, а к совершенно блестящей игре, которая меня сегодня потрясла, у меня претензий нет.
Может быть, я человек старой формации и сужу не так, как сейчас надо было бы судить, но у меня создалось впечатление, что образ, который создавался автором, это образ никчемных людей, которые занимались теорией, когда люди в Англии просто создавали свободу. Кто-то создавал свободу, а кто-то по этому поводу теоретизировал. На самом деле, все это намного сложнее: и этот Кот, и этот Молох, о котором постоянно говорят – это историческая необходимость. И мы либо должны ей подчиняться и жить в условиях, которые нам предлагаются жизнью; или мы должны пытаться что-то изменить. На самом деле, проблема эта очень серьезна, и герои «Берега утопии» пытались ее как-то решить. А Стоппард, по моему мнению, создает в какой-то мере карикатурный образ этих людей.
Из зала: Я хочу сказать, что мне безумно понравился спектакль! Но я от этого театра ничего другого уже не ждала. Я думаю, что здесь половина зала таких же людей, которые, однажды придя в РАМТ, уже отсюда не уходят. Это действительно театр, который не разочаровывает никогда. Даже придраться не к чему.
По поводу «Берега утопии» я хочу сказать о том, что меня немного испугало. Ведь в нем показана наша действительность, ведь с тех пор ничего не изменилось – ни литература, ни свобода, а вот люди, люди стали другими. Сейчас уже нет таких людей, которые боролись, мечтали, у которых были идеалы, мне так кажется.
Вопрос у меня такой: вы играете людей с такими страстями, эмоциями, вам не страшно потом из театра выходить на улицу, где люди могут вас обхамить, убить даже ни за что? Вам не страшно уходить из этой сказки, из этой мечты в реальность? Не бывает такого, что не хочется уходить?
Илья Исаев: Можно я отвечу вопросом на вопрос? Вы сказали, что сейчас мало таких людей. А раньше что, было по Герцену на квадратный метр?
Из зала: Мне кажется, что раньше все страсти были мощнее.
Из зала: Я еще хочу заступиться за Бакунина. Ну да, он был не очень рациональный и практичный, но Боже мой, какой он был обаятельный!
Со сцены: Меня задела одна произнесенная здесь фраза. Женщина та не ушла еще? Я хотел бы спросить, какой образ Вам показался карикатурным?
Из зала: Я хотела сказать, что это были очень серьезные люди, которые решали реальные проблемы. Я понимаю, что нельзя превращать это в философский театр, иначе залы собираться не будут. Понятно, что надо было все перемешать с их личной жизнью, и в этом смысле у меня художественных претензий нет. Я повторюсь: прекрасно поставлено и чудесно играют. Многие ребята, которых я мельком видела в сериалах, открылись для меня совершенно по-другому. Я им очень благодарна. Просто то, что тогда происходило в России и Европе, увидел англичанин сегодняшний. Вот последняя фраза герцена: «Не нужно пытаться изменить это общество, нужно пытаться жить в нем», с моей точки зрения, это софизм. Непонятно, что он сказал: надо менять его или нет? Эта мысль вырвана из контекста и звучит непонятно.
Алексей Бородин: Я хочу сказать два слова. Я понимаю Ваш посыл, но чем для меня важен Стоппард? Мы страшно серьезно к себе относимся. Мне кажется, очень важно, что Стоппард посмотрел на них оттуда, очень любя этих людей, кстати, зная их лучше чем – ну не Вы, конечно – но лучше чем большинство из нас, дико сочувствуя им. Скажите мне, вот мы с вами как к себе относимся? Если мы теряем по отношению к себе юмор, если мы не понимаем, насколько мы смешны? Вот мы здесь собрались, после десяти часов, ночью, это трогательно с одной стороны – я сам дико тронут – но это и смешно, понимаете? У Герцена есть книга, которая называется «С другого берега», нам очень полезно смотреть на себя немного со стороны. У Стоппарда это в самом творчестве, не только в этой пьесе: он смотрит на англичан точно так же как и на нас. Он смотрит на человека: насколько он прекрасен и одновременно нелеп. И мне кажется, что как только мы, в нашей стране, сегодня начнем смотреть на себя этими глазами, мы начнем чувствовать себя как-то по Гринвичу. Мне кажется, что юмор по отношению к этим героям очень важен.
Из зала: Вот Вы сказали, что молодые люди сейчас не любят философию. Я люблю философию и хочу сказать, что эти люди изображены с большой любовью. Это реальные люди, а не карикатуры. Это сделано очень профессионально, и это реальные люди, те люди, которые мучались, что-то искали, что-то пытались понять. Я не готов сейчас говорить про Рыжих котов, но я хочу сказать, что даже с технической точки зрения это великолепно. Мне показалось, что то, что происходило на этой сцене, было сделано с горячим сердцем. Спасибо!
Из зала: Я человек пожилой, со средним образованием в этой области, и для меня важно, наверное, уточнить идеи в частном порядке, потому что мы тут чуть ли не подрались. Но как женщине внимательной, для меня ужасно важна эстетика подачи всего этого. Людям молодым и не очень (таким как я), отягощенным разными взглядами, наверное, не хватает эстетических впечатлений, которые заставили бы жить этими идеями и вообще жить радостно. «Берег утопии», на мой взгляд, сделан настолько не в традициях сегодняшнего равнодушного времени, потому что в массовом искусстве отношение к сегодняшнему зрителю, на мой взгляд, сейчас просто хамское какое-то.
Из зала: Ощущения после «Берега утопии» напоминают мне мои ощущения 20-летней давности - после первого просмотра спектакля «Юнона и Авось». Я ощутил физиологическую связь времен. Те люди, действительно, были, жили, любили, думали, что-то делали бескорыстно для будущего своего Отечества. Из той же «Юноны…»: «Попытка не удалась, но за попытку спасибо!» Вопрос у меня такой: Карл Маркс напомнил своими манерами Владимира Ильича. Это было сделано намеренно?
Александр Хотченков: Совершенно нет. Во-первых, это все во сне происходит, как вы понимаете. Единственное, что я довольно уже пожилой человек, и меня просили Маркса сделать чуть-чуть помоложе, может быть, поэтому так наложилось. Но цели такой не было.
Из зала: Пьеса смотрится на одном дыхании. В течение двух лет актеры и режиссер проделали огромную работу и в течение 10 часов мы наслаждались этой пьесой. Давайте скажем всем спасибо огромное и отпустим.
Из зала: Хочется сказать слово в защиту Стоппарда, у которого, несомненно, некая поэтика абсурда присутствует. И второе, хочется сказать, спасибо огромное за тех молодых людей, которые показаны в спектакле. Меня лично поразила одна фраза: «Мне 21 год, а я еще ничего не сделал для бессмертия». И как эти герои изображены, как изображены их идеалы, для нас это понятно именно потому, что они такие же обычные люди, со своими страстями. Это делает их ближе, человечнее и понятнее для нас.
Из зала: Приветствую всех актеров, спасибо вам большое. Несколько слов скажу про карикатуры. Я тоже считаю, что никакой карикатуры нет. Я хочу сказать большое спасибо Нелли Уваровой, Александру Доронину и Евгению Редько, потому что я считаю, что именно на примере этих трех актеров мы увидели, насколько разными могут быть люди. И персонажи, которые они исполняли, абсолютно не карикатурны, потому что когда мы смотрим вокруг, мы видим людей с абсолютно разными манерами, движениями, манерой говорить и т.д. Поэтому я еще раз хочу сказать, что эти персонажи очень похожи на реальных людей.
Теперь немного о том, насколько пьеса связана с Россией. Мы не можем сказать, что Герцен и его семья бегут из России. Его сын Коля болен и его нужно лечить. Семья Герцена путешествует по миру, но мы очень четко замечаем, что Россия их не отпускает. И не только политически, потому что к ним приезжают жандармы, но и мысленно и идеологически. Что мы видим сейчас? Мы видим, что очень многие уезжают из страны. Мы не можем сказать, что они бегут, они ищут лучшей жизни. Вопрос ко всем актерам: хотели ли вы когда-нибудь уехать? И как вы думаете, те люди, которые уезжают, они прощаются со страной? Они переходят в то население, которое живет там, или они все-таки остаются русскими до мозга костей и продолжают думать о своей стране?
Юрий Григорьев: Мы здесь счастливы от того, что перед нами такие зрители. У нас трансляция работает, и когда мы за сценой, то с таким наслаждением слушаем, как дышит зрительный зал, как вы точно и тонко чувствуете то, о чем мы говорим. Мы счастливы от того, что сегодня с вами мы можем говорить языком этого спектакля благодаря Алексею Владимировичу и Тому Стоппарду. Потому что это очень серьезно и достойно. Очень немногие театры сегодня в Москве могут таким похвалиться, правда? И что вы после 10 часов остались, задержались, чтобы побыть с нами, продолжить нашу встречу, это тем более дорого. Спасибо вам!
В связи с этим естественный ответ, никто из нас никуда уезжать не собирается, от вас уехать невозможно.
Еще Женя Редько обмолвился о том, что в России нет сильных людей. Я категорически не согласен, конечно же, они есть. В русской идее и в русском духе всегда было известно, что мы сильны двумя вещами: любовь и добротой. И в этом наша сила. Вы согласны со мной?
Алексей Веселкин: Я хочу сказать по поводу отъезда. Был момент, когда я не то, чтобы собирался, но был перепуган. Слава Богу, ничего не произошло. Но я не об этом хочу сказать. Алексей Маслов, который в спектакле играет Чаадаева, мой друг, уехал из страны в 1988 году: в Театре на Таганке тогда творилось страшное, и он бежал из страны. За ним гнались из страны в страну, он был как лягушка-путешественница. А сейчас Алексей Маслов – артист РАМТа. Это потрясающе, понимаете? Его не было 15 лет. Он приехал специально в наш театр. Мы его видели там, когда ездили на гастроли: «Леха, Леха», - а он шугался, потому что жил там какой-то другой жизнью. И в результате он приехал с Алексеем Владимировичем. Вы понимаете? Мы отстаем от жизни! Мы сейчас говорим об отъезде, а люди уже приезжают! И он туда ездит на пару месяцев, быстренько что-то там делает и быстрей-быстрей сюда, чтобы играть здесь, принимать участие в спектаклях, чтобы жить здесь, одним словом, понимаете?
Из зала: В начале встречи задали вопрос о причинах успеха этого спектакля. Мне кажется, одна из причин успеха именно карикатурность, с которой сделаны многие образы, потому что это не карикатура, а взгляд на тех людей, которых мы привыкли видеть со страниц учебников - исполинов, а здесь они предстают обычными людьми, которые занимают деньги, у которых есть любовницы и которые заботятся о своих детях. И в этом успех спектакля: мы видим этих людей не только на идеологических «полях сражений», а простыми людьми, похожими на нас. А вопрос у меня такой, если у кого-то, может быть, остались еще силы: кто-нибудь из вас смог по прошествии репетиционного периода ответить для себя на вопрос «Что не так на картине?»
... хочется ответить на ваш вопрос. После репетиций, после выпуска спектакля этот вопрос вошел в нашу жизнь очень серьезно. Как известно, чем больше вопросов ты сам себе ставишь, тем больше у тебя открывается возможностей. Если ты поставишь себе сто вопросов, хотя бы на 10 из них ты все-таки ответишь. И если это вопросы такого характера, то что-то в жизни начинает происходить чуть-чуть по-другому. Ты начинаешь вдумчивее идти дальше по жизни. И ответа на этот вопрос пока нет, но в связи с разными ситуациями в жизни этот вопрос нет-нет да и возникает.
Константин Эггерт: Наш вечер подходит к концу, все очень устали, но я хотел бы задать последний вопрос кому-то из очень молодых людей в аудитории. В начале встречи прозвучало мнение, что многие не читали в школе Герцена, Белинского. Может быть, это помогает в восприятии спектакля, может быть, вам проще воспринимать, чем тем, которым в школе были навязаны эти вещи?
Из зала: Да, в школе Герцен глубоко не изучается, я на спектакле уже второй раз, и огромное вам уважение за ваш титанический труд. Про восприятие. Я думаю, что здесь, прежде всего, чувствуется идея автора, а также видение режиссера. И мы прежде всего должны чувствовать, что перед нами живые люди, мы не должны воспринимать их с той стороны серьезности, которую нам здесь пытались навязать. Это мое мнение. Мне, например, легче сначала посмотреть спектакль, а потом прочитать книгу, кому-то наоборот, у всех разное видение и разное восприятие. Из зала: У меня вопрос к нашим многоуважаемым актрисам: как вы прочувствовали и как можете объяснить поведение своих героинь, их чувства?
Со сцены: Они такие же женщины, как сейчас. Они так же хотели любить и быть любимыми - как и каждая женщина в наше время.
Константин Эггерт: Теперь вопрос от анархистов.
Из зала: Интересно, что нас записали в отдельную партию. У нас был вопрос к Стоппарду, которого сегодня, к сожалению нет. Здесь неоднократно было сказано, что все персонажи живые, замечательные, как обычные люди, так и с претензией. Однако, здесь звучат имена – Герцен, Белинский, Бакунин. И история здесь проста: она о человеческих эмоциях, а не о исторических каких-то моментах, которые были неясны. Зачем было использовать эти имена? В голову закрадывается мысль, что это просто attention dirty для того, чтобы спектакль смотрели. Развейте мои сомнения. А то здесь было сказано, что такие имена, которые смотрятся карикатурно, это и есть основная часть успеха спектакля… А ведь по сути, если бы не было этих имен, посыл спектакля был бы таким же.
Рамиля Искандер: Это не ко мне, конечно, вопрос, но я попытаюсь ответить, потому что вы меня просто возмутили. Эти люди стали собой! Мы знаем именно этих людей. Стоппард почему-то именно про них пять лет читал. Вот как ваша фамилия? Сделайтесь Бакуниным - и про вас будут ставить спектакли.
Из зала: Но спектакль не о Герцене, а о людях, которые пытаются сделать революцию.
Со сцены: Хорошо, вот откуда вы знаете, лично вы, каким был Герцен?
Из зала: Вот именно, что никто этого не знает, и Стоппард в том числе.
Со сцены: А он именно так видит Герцена, вот все.
*аплодисменты, крики «Браво!»*
Из зала: То есть вы, актерский состав, согласны, что они были именно такими, и фамилии нужны для понимания, а не для рекламы?
Евгений Редько: Я могу ответить. Дело в том, что есть прямой ответ на Ваш вопрос. Эти имена отпугивают зрителя от нашего спектакля. К нашему спектаклю притягивает в первую очередь дар тех людей, которые в нем заняты. Во-первых, это то, что сделал Бородин. Это колоссально, не просто сдвигание гор, это уникальный спектакль для нашего театра и для Алексея Владимировича. Это то, что сделал Бенедиктов, это удивительный свет, который ведет вас без слов, без персонажей, понимаете? Чувство, которое вызывает маленьких штрих этого света.
Я знаю некоторое количество людей, которых я пригласил на спектакль, и они мне за день-два перед спектаклем говорили: «Жень, прочла или прочел, о чем спектакль, кто были эти люди, мне это неинтересно. Я не пойду, мне скучно». Я приглашал на театр, на спектакль, не на имена, как вы понимаете. Плюс замечательное музыкальное оформление Натальи Плежэ. Этот спектакль зовет посмотреть, что сделали эти люди, эта группа, потому что, еще раз повторю, мы работаем как чернорабочие.
Мы практически не слышим друг друга, мы путаем понятия, которые знаем с детства. Стоппард и Кукрыниксы – это разные вещи? Мы говорим «карикатурность». Я не в претензии, но карикатурность это все-таки Кукрыниксы. «Берег утопии» - это не Кукрыниксы, а великий, гениальный, абсолютно фантастический Стоппард, и он имеет право брать этих персонажей, и уж поверьте, он больше знает, чем все мы здесь вместе взятые об этих персонажах. Извините, никто из нас пять лет не сидел по библиотекам мира. Извините, я еще Белинский, видимо. Его нельзя назвать карикатурой, есть жанр и мы над ним работаем. Если спрашивать, в каком жанре взят Белинский и Бакунин, я бы сказал так: очень ярко работаем, господа! Хороший жанр для театра, по-моему.
Но. Пройти путь, который мы прошли за эти два года с ребятами. И если я могу ответить за себя и за Степу, ребята, мы работаем пастельно по сравнению с тем, что мы читали в письмах. Просто возьмите необъятное «Былое и думы». В книге нельзя найти ни одного одинакового слова о Белинском, о Бакунине. Каждый раз говорится что-то другое. Кто-то говорит – мягкий, кто-то – сумасшедший, кто-то говорит, что он в падучей постоянно находился. Кукрыниксы или в падучей? Путаем мы понятия. Спасибо.
Константин Эггерт: У меня было право выбора последнего вопроса, я выбрал этого господина, потому что он похож на Гарибальди, современника тех людей, которые живут на сцене.
Из зала: Большое спасибо, Это не вопрос, это точка зрения. Почему именно Белинский, Огарев, Герцен? Потому что сейчас, зная историю нашей революции, мыпонимаем, сколько в революцию идет подонков, бандитов, мерзавцев, насквозь фальшивых людей, которые просто рвутся к власти к деньгам. А вот эти герои – насквозь искренние. Мы знаем их жизнь. И ею они доказали верность своей идее. Герои «Берега утопии» - цельные люди. Именно поэтому – они, и именно поэтому спектакль такой интересный, они, а не просто абстрактные революционеры, в которых мы не смогли бы поверить до конца. Просто потому что знаем уже…
Пост N: 407
Зарегистрирован: 11.05.06
Откуда: Остров Русь, Москва
Отправлено: 12.03.08 17:33. Заголовок: Мишель, спасибо за р..
Мишель, спасибо за републикацию! Объем информации нынче столь велик, что сама бы я, например, до стоппардовского сайта нескоро добралась... Даже в таком приглаженном, отредактированном тексте чувствуется и накал страстей, и настойчивость зрителей, и усталость артистов... Вопрос к тем, кто присутствовал на обсуждении "вживую": ведь это не все вопросы-ответы?
Пост N: 418
Зарегистрирован: 11.05.06
Откуда: Остров Русь, Москва
Отправлено: 13.03.08 23:59. Заголовок: Haker, спасибо! И пр..
Haker, спасибо! И правда - ЧУДО! И всё-таки я приверженец вот таких публикаций: по одной фотографии. Ибо, как уже писала: одно фото - это повод для разглядывания и любования... ссылка на фотосессию - это всего лишь ссылка на фотосессию...
Пост N: 1274
Зарегистрирован: 24.12.05
Откуда: Россия, Санкт- Петербург
Отправлено: 18.03.08 11:29. Заголовок: А вот рецензию кому!..
А вот рецензию кому! БЕРЕG УТОПИИ Тома Стоппарда
Дело было вот как. В прощеное воскресенье я с старой знакомой, сестрой из общины, подругой, боевым товарищем, другом семьи девушкой возвращался после вечерни из Новодевичьего монастыря. Вышло так, что одновременно с нами решили вернуться через то же самое метро многочисленные люди в шарфиках — в Лужниках в этот вечер тоже оправляли культ. Но мы все же как-то вошли и даже влезли в поезд, хоть и не без приключений. А в вагоне мы оказались плотно прижаты к даме средних лет и почтенного вида и естественно очень скоро перешли к возвышенным темам, в частности к искусству. Дама оказалась сотрудником РАМТа и предложила сходить к ним. А надо заметить, что когда мы с женой прикидывали, на какой из московских спектаклей стоило бы сходить, мы сошлись на двух: в том числе и во-первых на «Береге утопии», который идет, да, именно в РАМТе. Еще надо заметить, что в моей жизни счастливых случайностей в общем не бывает, их лимит выбирает главным образом мой ближайший друг, оставшиеся расходятся в соответствии с теорией вероятности, леший ее дери. Одним словом, я был ну очень рад.
Оказалось, не так просто найти смельчака, готового пойти на пьесу продолжающуюся 10 часов, включая перерывы (я попросил у тетеньки 3 билета на всякий случай, а моя спутница пойти не смогла). Ничего нашел, причем двое собирались смениться после 1й части трилогии, так что бы вы думали: человек, пришедший на 1ю часть и обремененной множеством дел на вечер не пожелал уходить!
Под катом рецензия в стиле рецензии. Может напечатает кто (нет, серьезно)? Что-то он у меня слишком отличается от моего обычного способа выражаться. Надо что-то с этим делать. Ибо стиль это человек.
«Былое и Думы» Тома Стоппарда
Сэр Том Стоппард (tom_stoppard, чех еврейского происхождения Томаш Штраусслер), сам живой классик британской драматургии, знает толк в оживлении классики. В его пьесе «Розенкранц и Гильденстерн мертвы», переведенной на русский Иосифом Бродским, действие происходит там, куда уходят, договорив реплику, персонажи «Гамлета»; по его сценарию сняты оскароносный «Влюбленный Шекспир» и киноманская «Бразилия» Терри Гилиама. Теперь его интересует русская классика и классики — в московском РАМТе (вслед за Лондоном и Нью-Йорком) поставлена трилогия Стоппарда «Берег утопии» о жизни и исканиях русских революционеров, в центре которой самое светлие имя среди русских революционных мыслителей — Александр Иванович Герцен.
В трилогии, охватывающей более 30 лет исторического времени и более 9 часов сценического, выведены буквально до боли знакомые всякому, кто хоть немного застал советскую школу, персонажи: Бакунин, Станкевич, Белинский, Чаадаев, Тургенев, и конечно же, неразлучные Герцен с Огаревым. (Стоит заметить: пьеса переведена и поставлена с большой любовью — текст уточнялся в процессе постановки, за которым внимательно следил автор, — с элементами гротеска, необходимого в театре, но без всякой карикатурности.) Повествование начинается с идиллии дворянского гнезда в имении Бакуниных в те годы, когда встает на ноги новая разбуженная декабристами, штудирующая Шеллинга, романтическая и несмелая с дамами молодежь, а заканчивается эмигрантской опустошенностью, когда этих людей, отстоявших свободу крестьян и ставших учителями целых поколений, теснят со сцены куда более кровавые бунтари и куда более тираническая реакция.
По Стоппарду именно это время было наиболее плодотворным для русской общественно-политической мысли и главное по-человечески доброкачественным, время, когда у России, в отличие от отгремевшей революциями Европы, еще был «ход в запасе». Эти люди были уже не только философствовавшими барами, — хотя Тургенев и изображен ярким продолжателем этой самой традиции, — и еще не оторванными от всяких корней и привязанностей разночинцами и сокрушителями устоев, так что даже неистовый Бакунин, уже будучи вождем мирового анархизма, и не забывает по старой дружбе стрельнуть у Тургенева пятерку на извозчика. Любовная чехарда в семействе герценых-огаревых неотделима от их общественной деятельности и от их идейных исканий. Человеческая драма и драма идей переплетены настолько тесно, что идеи проживаются с самым искренним интересом. Не сбиваясь на карикатурный рассказ о любовных похождениях людей-памятников и, в то же время, удерживаясь от плоской злободневности с намеками на «лондонских сидельцев» и укрепления вертикалей, пьеса говорит о России как месте, где мысль и слово действительно что-то значат, приобретают ценность религиозного подвига, изменяющего реальность. Часто они значат куда больше, чем реальность.
По словам самого Стоппарда, только в России сила утопической мысли достигла небывалой духовной высоты. И опасности у нее те же самые, что у всякого подвига: «Утопия кончается тогда, когда к ней примешиваются, ограничивая ее с разных сторон, страх и жадность». В пьесе об этом прекрасно говорит светский аскет Белинский, прекрасно воссозданный драматургом и сыгранный Евгением Редько, в ответ на робкое замечание Чаадаева об общественной цели литературы:
Пропади она пропадом, эта общественная цель! Нет, я имею в виду, что литература может заменить, собственно превратиться в ...Россию! Она может быть важнее и реальнее объективной действительности. Когда у художника есть только идея, он всего лишь писака, может талантливый, но этого недостаточно, нам от этого не легче, если всякий раз при слове «Россия» мы начинаем смущенно ухмыляться и дергаться как полоумные. «Россия. А, ну да, извините. Вы же сами понимаете — глухомань — не история, а варварство; не закон, а деспотизм; не героизм, а грубая сила, и вдобавок эти всем довольные крепостные!» Для мира мы лишь наглядный пример того, что следует избегать. Но великий художник способен все изменить… Когда при слове «Россия» все будут думать о великих писателях и практически ни о чем больше, вот тогда дело будет сделано. И если на улице Лондона или Парижа вас спросят, откуда вы родом, вы сможете ответить: «Из России. Я из России, жалкий ты подкидыш, и что ты мне на это скажешь?!»
Мысль, которой не грозит утилитарность и прагматизм, обладает ни с чем не сравнимой силой. Она может стать чистой энергией созидания или, с неменьшим успехом, разрушения. Единственное, что может уберечь от последнего — человеческая «доброкачественность» ее глашатая. Герцен Стоппарда именно доброкачественный человек, не изменяющий себе, но и не держащийся фанатически за свое, личность, слагающаяся из идей, страстей и привязанностей. «Берег утопии» заставляет вспомнить слова, обращенные к Герцену настоящим непридуманным Белинским: «Деятельные идеи и талантливое живое их воплощение — великое дело, но только тогда, когда все это неразрывно связано с личностью автора и относится к ней, как изображение на сургуче относится к выдавившей его печати. Этим-то ты и берешь».
«Былое и думы» — книга сегодня незаслуженно обиженная, заведомо хрестоматийная и по сути снова непрочитанная. Совсем не случайно она была настольной книгой в еще одной семье русских «светских святых» — Чуковских. Драма русского изгнанничества, свободолюбия в атмосфере природного раболепства — извечная русская драма. В 1966 г. Лидия Чуковская отваживалась писать в своей книге о «Былом и думах»: «Та мера морали и чести, которую Герцен прикладывает к людям, поднявшимся за правое дело; то требование высокой нравственной ответственности, которое Герцен предъявлял революционным борцам, — вот что живо и драгоценно для нас. Разве мы, люди XX века, не изведали на собственных судьбах, к какому бесчеловечью приводит политика, когда она противоречит морали, и чего стоит мораль, когда она лишена конкретной социальной основы?» Спустя полвека Стоппард вновь увидел в этой книге очень важную правду о нашем времени, не только в российском, но и в общемировом контексте.
Происходит в общем невероятное: 9 с лишним часов сегодняшние зрители с интересом наблюдают за философскими спорами русских революционеров почти 200 летней давности! Постмодернист и признанный мастер абсурда, Стоппард, как это не удивительно, говорит с нами о нас от души — и собирает полные залы. Если это так, если, «Берег утопии» состоялся на российской сцене и высказывание человека Запада о России не режет слух — быть может, взгляд на себя со стороны, полноценный диалог все-таки возможны, и тогда еще не все потеряно не только для Герцена, но и для нас, его потомков.
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 469
Права: смайлы да, картинки да, шрифты нет, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
Страница Е.Редько
... 
.
Супер! 
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума
